Сочинение 13.2 и 13.3 (повторение 1)

(1)Я хочу поведать вам историю, которая во многом определила моё отношение к миру.

(2)Всякий раз, когда заходит разговор о людях, хороши они или плохи, я вспоминаю этот случай из детства. (3)Мы жили в деревне. (4)Однажды отец взял меня в город. (5)Помню, мы искали обувь и зашли по дороге в книжный магазин. (6)Там я увидел книгу. (7)Я взял её в руки, на каждой странице книги были большие картинки. (8)Я очень хотел, чтобы отец купил мне эту книгу, но он посмотрел на цену и сказал: «В другой раз купим». (9)Книга была дорогой.

(10)Дома я целый вечер говорил только о книге. (11)И вот через две недели отец дал мне деньги.

(12)Когда мы шли к магазину, мне было страшно: а вдруг книга уже продана? (13)Нет, книга лежала на месте. (14)Мы сели в вагон дачного поезда, и все, разумеется, сразу заметили, какую книгу я везу. (15)Многие пассажиры садились рядом, чтобы посмотреть картинки. (16)Весь вагон радовался моей покупке, и на полчаса я стал центром внимания.

(17)Когда поезд отошёл от очередной станции, я поставил книгу на открытое окно и стал смотреть на лес, на поля и луга, которые мелькали за окном. (18)И вдруг — о ужас! (19)Книга исчезла между двойными окнами вагона. (20)Ещё не понимая серьёзности положения, я замер и испуганно смотрел на отца, на соседа-лётчика, который пытался достать книгу. (21)Через минуту уже весь вагон помогал нам.

(22)А поезд бежал, и вот уже скоро наша станция. (23)Я плакал, не желая выходить из вагона, тогда лётчик обнял меня и сказал:

— Ничего. (24)Поезд ещё долго будет идти. (25)Мы обязательно достанем книгу и пришлём тебе. (26)Скажи мне, где ты живёшь?

(27)Я плакал и не мог говорить. (28)Отец дал лётчику адрес. (29)На другой день, когда отец вернулся с работы, он принёс книгу.

— (30)Достал?

— (31)Достал, — засмеялся отец.

(32)Это была та самая книга. (33)Я был на седьмом небе от счастья и засыпáл с книгой в руках.

(34)А через несколько дней пришёл почтальон и принёс нам большой пакет. (35)В пакете была книга и записка от лётчика: «Я же говорил, что мы достанем её».

(36)А ещё через день опять пришёл почтальон и опять принёс пакет. (37)А потом ещё два пакета, и ещё три: семь одинаковых книжек.

(38)С того времени прошло почти 30 лет. (39)Книжки в войну потерялись. (40)Но осталось самое главное — хорошая память о людях, которых я не знаю и даже не помню в лицо. (41)Осталась уверенность: бескорыстных и хороших людей больше, чем плохих, и жизнь движется вперёд не тем, что в человеке плохого, а тем, что есть в нём хорошего.

(По В.М. Пескову*)

* Василий Михайлович Песков (1930–2013) — советский писатель, журналист, путешественник.

(1)Как только у нас с Пашкой появлялся какой-нибудь замысел, неизменно оказывалось, что в прошлом кто- то уже опередил нас. (2)Нельзя же заново изобретать самолёт, если его давно изобрели. (3)Или открывать новые страны, если всё уже пройдено вдоль и поперёк! (4)Выходило, что мы родились слишком поздно и пути к славе для нас закрыты.

(5)Я высказался в этом смысле дома, но мать, удивлённо посмотрев на меня, сказала:

— Экий ты, оказывается, ещё маленький!.. (6)Иди вон на огороде славу зарабатывай... (7)Пашка заметил:

— Почему это матери, как правило, детей любят…(8)Любят, а не понимают? (9)Вот раньше было: «Благословляю тебя, сын мой, на подвиг...» (10)А тут — на огород!..

(11)Пашка хочет быть как Циолковский. (12)Он всегда что-нибудь изобретает. (13)Он построил машину, чтобы наливать воду в колоду для коровы. (14)Машина, правда, сама воду наливать не могла; зато если налить вёдрами, то потом достаточно нажать железный рычаг, чтобы бочонок опрокинулся и половина воды попала в колоду.

(15)Мать поругивала Пашку за то, что он нагородил у колодца всяких палок, однако всё обходилось. (16)Но однажды Пашкин отец в сумерки наступил на рычаг и его окатило с головы до пят. (17)Он тут же изломал Пашкину «механику» и задал бы самому изобретателю, да тот убежал.

(18)У меня нет пристрастия к технике — мне больше нравится читать. (19)Но все книги, какие я мог достать, уже читаны-перечитаны, и я попробовал написать свою.

(20)Я выпросил у отца большую конторскую книгу. (21)Вывел на обложке: «Летопись. (22)Древняя, средняя и новая история деревни Тыжи, сочинённая Н.И. Березиным».

(23)Вначале описание деревни шло гладко. (24)Но после слов: «Заложена деревня в...» — начались затруднения. (25)Основание деревни относилось, конечно, к древней истории, но никаких древностей мне обнаружить не удалось.
(26)Ничего, к сожалению, не вышло и со средней историей. (27)Дед Савва, к которому я пристал с расспросами, отмахнулся.

— (28)Какая, к лешему, у нашей деревни история! (29)Бедовали в этой чащобе — вот и вся история. (30)История деревни осталась ненаписанной, но там меня теперь зовут не иначе как Колька-летописец... (31)Да, мы могли бы удивить мир, но пока не знали чем.

(По Н.И. Дубову*)

* Николай Иванович Дубов (1910–1983) — русский советский писатель. Автор пьес «У порога», «Наступает утро», повестей «На краю земли», «Огни на реке», «Небо с овчинку» и др., романа «Горе одному». В основном его произведения освещают острые проблемы, переломные события в жизни молодого человека.

(1)Я не любила эту куклу.

(2)Её рост и внешние достоинства сравнивали с моими. (3)Взрослые наивно полагали, что доставляют мне удовольствие, когда с дежурно-умилительными интонациями восхищались мною.

— (4)Кто из вас девочка, а кто кукла — трудно понять! — восклицали они.

(5)Я была хрупкой и малорослой. (6)И оттого что все, восхищаясь этой хрупкостью, именовали её
«изяществом», а меня — «статуэткой», мне не было легче. (7)Я была самолюбива, и мне казалось, что «статуэтка» — этo лишь вещь, украшение, а не человек, тем более что статуэтками называли и трёх фарфоровых собак, оцепеневших на нашем буфете. (8)Воспитательница в детском саду, словно стараясь подчеркнуть мою хлипкость, выстроила нас всех по росту, начиная с самых высоких и кончая мною. (9)Воспитательница так и определяла моё место в общем строю: «замыкающая».

— (10)Не огорчайся: конец — делу венец! — услышала я от отца. (11)Венца на моей голове, увы, не было, а венценосные замашки имелись, и командовать я очень любила.

(12)Царство игрушек по-своему отражало реальный мир, никого не унижая, а меня возвышая. (13)Миниатюрностью своей игрушки подчёркивали, что созданы как бы для подчинения мне. (14)А безраздельно хозяйничать — я сообразила уже тогда — очень приятно. (15)Я распоряжалась маршрутами автомобилей и поездов, повадками и действиями зверей, которых в жизни боялась. (16)Я властвовала, повелевала — они были бессловесны, безмолвны, и я втайне подумывала, что хорошо было бы и впредь обращаться с окружающими подобным образом. (17)Но вдруг, когда мне исполнилось шесть лет, появилась огромная кукла с круглым лицом и русским, хотя и необычным для игрушки, именем Лариса. (18)Отец привёз куклу из Японии, где был в командировке. (19)Я должна
была бы обрадоваться заморской игрушке.

(20)Но она была выше меня ростом, и я, болезненно на это отреагировав, сразу же её невзлюбила. (21)Мама нередко вторгалась в мои взаимоотношения с игрушками.

— (22)Любишь наказывать? — вполушутку спросила как-то она. (23)И вполусерьёз добавила:

— Нехорошо. (24)С бессловесными так поступать нельзя. (25)Они же не могут ответить ни на добро, ни на зло.

— (26)На зло отвечают, — возразила я.

— (27)Чем?

— (28)Подчиняются.

— (29)Это оскорбительно. (30)Не для них... (31)Для тебя! — уже совсем серьёзно сказала мама.

(32)Она, похоже, хотела, чтоб я отказалась от абсолютной власти над своими игрушками. (33)Она вообще была против самовластия. (34)Но я к этому отвращения не питала.

(35)С появлением Ларисы многое изменилось. (36)Игрушечное царство, казалось, послушно задрало голову и взирало на неё снизу вверх. (37)Так смотрела на Ларису и я. (38)Как кукла она была более необычной, поражающей воображение, чем я как человек. (39)Мы и куклой-то её называть не решались, а именовали только Ларисой.

(По А.Г. Алексину*)

Анатолий Георгиевич Алексин (1924–2017) — писатель, драматург. Его произведения, такие как «Мой брат играет на кларнете», «Действующие лица и исполнители», «Третий в пятом ряду» и др., повествуют о мире юности.