Сочинение 13.1
Какую роль в тексте играет эмоционально-оценочная лексика?

(1)Приятели называли его тюфяком. (2)За его медлительность, неповоротливость и неловкость. (3)То, что он тюфяк, было написано у него на лице, угадывалось в его медленных, вялых движениях, звучало в глуховатом голосе. (4)Никто не догадывался, что скрывается под этой некрасивой толстой оболочкой.

(5)А в его груди билось благородное сердце рыцаря. (6)В заветных мечтах он видел себя закованным в блестящие стальные доспехи, в шлеме с опущенным забралом, на белом коне с раздувающимися ноздрями. (7)В таком виде он мчался по свету и совершал множество подвигов, защищая слабых и обиженных. (8)Он был безымянным рыцарем. (9)Потому что у рыцарей обычно были звучные иностранные имена — Ричард, или Родриго, или Айвенго. (10)Его же звали просто Вася, и это имя не подходило для рыцаря.

(11)Трудно провести границу между осенью и зимой. (12)Бывает так, что ещё не опали листья, а на землю ложится первый слабый снег. (13)А иногда ночью подморозит, и река к утру покроется льдом. (14)Этот лёд, зеркальный и тонкий, манит к себе.

(15)И вот на льду появляются первые смельчаки. (16)Лёд прогибается и предупреждающе трещит, но они верят, что родились под счастливой звездой. (17)А счастливая звезда иногда подводит.

(18)Внимание тюфяка привлекли крики, которые долетали с реки. (19)Он ускорил шаг и, запыхавшись, вышел на берег. (20)Там он увидел Димку Ковалёва, который размахивал руками и кричал:

— Тонет! (21)Тонет!

— (22)Кто тонет? — не спеша спросил тюфяк.

— (23)Не видишь, что ли? — огрызнулся Димка. — (24)Пацан тонет. (25)Под лёд провалился. (26)Что стоишь?

(27)Другой бы тут же спросил самого Димку Ковалёва: «Что же ты не поможешь ему?» (28)Но он был тюфяком и не догадался этого сделать.

(29)Он посмотрел на замёрзшую реку и заметил маленького первоклашку, который был по пояс в воде и только руками цеплялся за край льда.

(30)Тюфяк был толще и тяжелее Димки, но он шагнул на лёд. (31)Лёд слегка прогнулся, но не треснул. (32)Вероятно, у берега он был крепче.

(33)Димка Ковалёв оживился. (34)Он снова стал махать руками и кричать:

— Заходи справа! (35)Осторожно! (36)Не топай ножищами, а то сам… (37)Он кричал для того, чтобы заглушить свой страх.

(38)А тюфяк шагал по льду. (39)Он не слышал криков. (40)Он видел только насмерть перепуганного малыша, который не мог выговорить ни слова.

(41)Около полыньи на льду образовалась лужа. (42)Он дошёл до края и, не раздумывая, выставил одну ногу вперёд. (43)Ботинок сразу зачерпнул воду. (44)Где-то в глубине души он понимал, что сейчас лёд может треснуть и он окажется в воде вместе с посиневшим пацаном.

(45)Но это не остановило его. (46)Он переставил вторую ногу и очутился по щиколотку в воде.

(47)Теперь Ковалёв уже не кричал и не размахивал руками, а напряжённо выжидал, что будет дальше. (48)Он видел, как тюфяк схватил малыша за руку, как стал обламываться лёд.

(49)Наконец первоклассник очутился на льду. (50)Он шёл, вцепившись окоченевшими руками в своего спасителя. (51)Зубы его стучали, а по лицу текли слёзы.

(52)Когда они вышли на берег, Ковалёв оживился.

— (53)Ты ноги промочил, — сказал он товарищу, — беги домой, а пацана я сам доведу. (54)Тюфяк посмотрел на спасённого им паренька, перевёл взгляд на мокрые ботинки и сказал:

— Валяй!

(55)Ковалёв схватил за руку мокрого, перепуганного мальчишку и куда-то потащил его.

(56)На другой день в актовом зале состоялась общая линейка. (57)Тюфяк протиснулся между ребятами и встал в заднем ряду.

(58)В это время заговорил директор школы. (59)Он сказал, что вчера на реке ученик Дима Ковалёв спас первоклассника, провалившегося под лёд, и что он, директор, восторгается смелым поступком ученика.

(60)Стиснутый со всех сторон ребятами, тюфяк стоял у стенки и слушал, как все хвалят Димку Ковалёва. (61)В какую-то минуту ему хотелось сказать, что Димка врёт — никого он не спасал, а просто махал руками и кричал. (62)Но от одной мысли привлечь к себе внимание ему стало стыдно. (63)В конце концов он и сам поверил, что Димка — герой вчерашнего происшествия, ведь он первым заметил тонущего. (64)И когда все захлопали Димке, тюфяк захлопал тоже.
(65)Линейка кончилась. (66)Ребятам велели расходиться по классам.

(67)А когда начался урок, тюфяк взял в короткие пухлые пальцы тоненькую ручку и в тетрадке стал рисовать рыцаря…

(По Ю.Я. Яковлеву*)

* Юрий Яковлевич Яковлев (1922–1995) — русский советский писатель, сценарист, автор книг для подростков и юношества.

(1)Дедушка спал. (2)Руки у дедушки лежали на столе; они были большие, кожа на них стала как кора на дереве, и под кожей видны были толстые чёрные жилы, эти руки много земли испахали.

— (3)Дедушка Тит, а ты всё знаешь?

— (4)Всё, Афоня, я всё знаю.

— (5)Проснись, дедушка, скажи мне про всё!

— (6)Да уж проснулся уже, пойдём сейчас белый свет пытать, — ответил дед.

(7)Старый Тит испил квасу, взял Афоню за руку, и они пошли из избы наружу. (8)Там солнце высоко стояло на небе и освещало зреющий хлеб на полях и цветы на дорожной меже. (9)Дед повёл Афоню полевою дорогой, и они вышли на пастбище, где рос сладкий клевер для коров, где колосились травы и цвели цветы. (10)Дед остановился у голубого цветка, терпеливо росшего корнем из мелкого чистого песка, показал на него Афоне, потом согнулся и осторожно потрогал тот цветок.

— (11)Это я сам знаю! — протяжно сказал Афоня. — (12)А мне нужно, что самое главное бывает, ты скажи мне про всё! (13)А этот цвет растёт, он не всё!

(14)Дедушка Тит задумался и осерчал на внука.

— (15)Тут самое главное тебе и есть!.. (16)Ты видишь: песок мёртвый лежит, он каменная крошка, и более нет ничего.

(17)Камень не живёт и не дышит, он мёртвый прах. (18)Понял теперь?

— (19)Нет, дедушка Тит, — уверенно сказал Афоня, — тут понятного нету.

— (20)Ну, не понял, так чего же тебе надо, раз ты непонятливый?.. (21)А цветок жалконький такой, а он живой, и тело себе он сделал из мёртвого праха. (22)Стало быть, он мёртвую сыпучую землю обращает в живое тело и пахнет от него самого чистым духом. (23)Вот тебе и есть самое главное дело на белом свете, вот тебе и есть, откуда всё берётся. (24)Цветок этот — самый святой труженик, он из смерти работает жизнь…

— (25)А трава и рожь тоже главное делают? — спросил Афоня.

— (26)Одинаково, — сказал дедушка Тит.

— (27)А мы с тобой?

— (28)И мы с тобой, мы пахари, Афонюшка, мы хлебу расти помогаем. (29)А этот вот жёлтый цвет на лекарство идёт, его и в аптеке берут. (30)Ты бы нарвал их да снёс. (31)Отец-то твой ведь на войне; вдруг поранят его или он от болезни ослабнет, вот его и полечат лекарством.

(32)Афоня задумался среди трав и цветов. (33)Он сам, как цветок, тоже захотел теперь делать из смерти жизнь, он думал о том, как рождаются из сыпучего скучного песка голубые, красные, жёлтые счастливые цветы, поднявшие к небу свои добрые лица и дышащие чистым духом в белый свет.

— (34)Теперь я сам знаю про всё! — сказал Афоня.

(35)Дед Тит ничего не сказал. (36)Он невидимо улыбнулся своему доброму внуку и пошёл спать в избу на печку. (37)А маленький Афоня остался один в поле. (38)Он собрал жёлтых цветов, сколько мог их удержать в охапке, и отнёс в аптеку на лекарства, чтобы отец его не болел на войне от ран. (39)В аптеке Афоне дали за цветы железный гребешок. (40)Он принёс его деду и подарил ему: пусть теперь дедушка чешет себе бороду тем гребешком.

— (41)Спасибо тебе, Афонюшка, — сказал дед.

(42)Старик кротко улыбнулся, погладил головку внука и посмотрел на него как на цветок, растущий на земле.

(По А.П. Платонову*)

*Андрей Платонович Платонов (настоящая фамилия — Климентов, 1899–1951) — известный русский советский писатель, драматург, поэт, публицист и сценарист.

(1)Ночью на мокрые деревья упал снег, согнул ветви своей рыхлой сырой тяжестью, а потом его схватило морозцем, и снег теперь держался на ветках крепко, будто засахаренная вата.

(2)Прилетела синичка, попробовала расковырять намерзь, но снег был твёрд, и она озабоченно поглядела по сторонам, словно спрашивая: «Как же теперь быть?»

(3)Я отворил форточку, положил на обе перекладины двойных рам линейку, закрепил её кнопками и через каждый сантиметр расставил пшеничные зёрна. (4)Первое зёрнышко оказалось в саду, зёрнышко под номером тридцать — в моей комнате.

(5)Синичка всё видела, но долго не решалась слететь на окно. (6)Наконец она схватила первое зерно и унесла его на ветку. (7)Расклевав твёрдую скорлупку, она выщипала ядро.

(8)Всё обошлось благополучно. (9)Тогда синичка, улучив момент, подобрала зёрнышко номер два...

(10)Я сидел за столом, работал и время от времени поглядывал на синичку. (11)А она, всё ещё робея и тревожно заглядывая в глубину форточки, сантиметр за сантиметром приближалась по линейке, на которой была отмерена её судьба.

— (12)Можно, я склюю ещё одно зёрнышко? (13)Одно-единственное?

(14)И синичка, пугаясь шума своих собственных крыльев, улетела с зерном на дерево.

— (15)Ну, пожалуйста, ещё одно. (16)Ладно?

(17)Наконец осталось последнее зерно. (18)Оно лежало на самом кончике линейки. (19)Зёрнышко казалось таким далёким, и идти за ним так боязно!

(20)Синичка, приседая и настораживая крылья, прокралась в самый конец линейки и оказалась в моей комнате. (21)С боязливым любопытством вглядывалась она в неведомый мир. (22)Её особенно поразили живые зелёные цветы и совсем летнее тепло, которое овевало озябшие лапки.

— (23)Ты здесь живёшь?

— (24)Да.

— (25)А почему здесь нет снега?

(26)Вместо ответа я повернул выключатель. (27)Под потолком ярко вспыхнула электрическая лампочка.

— (28)Где ты взял кусочек солнца? (29)А это что?

— (30)Это? (31)Книги.

— (32)Что такое книги?

— (33)Они научили зажигать это солнце, сажать эти цветы и те деревья, по которым ты прыгаешь, и многому другому. (34)И ещё научили насыпать тебе пшеничных зёрнышек.

— (35)Это очень хорошо. (36)А ты совсем нестрашный. (37)Кто ты?

— (38)Я Человек.

— (39)Что такое Человек?

(40)Объяснить это маленькой глупой синичке было очень трудно.

— (41)Видишь нитку? (42)Она привязана к форточке. (43)Синичка испуганно оглянулась.

— (44)Не бойся. (45)Я этого не сделаю. (46)Это и называется у нас — Человек.

— (47)А можно мне съесть это последнее зёрнышко?

— (48)Да, конечно! (49)Я хочу, чтобы ты прилетала ко мне каждый день. (50)Ты будешь навещать меня, как сегодня, а я буду работать. (51)Это помогает Человеку хорошо работать. (52)Согласна?

— (53)Согласна. (54)А что такое работать?

— (55)Видишь ли, это такая обязанность каждого человека. (56)Без неё нельзя. (57)Все люди должны что-нибудь делать. (58)Этим они помогают друг другу.

— (59)А чем ты помогаешь людям?

— (60)Я хочу написать книгу. (61)Такую книгу, чтобы каждый, кто прочитает её, положил бы на своём окне по тридцать пшеничных зёрен.

(62)Но, кажется, синичка совсем не слушает меня. (63)Обхватив лапками семечко, она неторопливо расклёвывает его на кончике линейки.

(По Е.И. Носову)

(1)В детстве я очень, очень старалась полюбить театр, как мне велели: ведь это Большое Искусство, Храм. (2)И я, как положено, должна испытывать священный трепет, но помнить при этом, что в театре есть театральные условности. (3)Я помнила, но, когда пожилой дядька в камзоле с пышными рукавами, с большим бархатным животом, колыхавшимся над тоненькими ножками, грозно, как классный руководитель, вопросил: «Скажи, Лаура, который год тебе?» — и грузная тётенька гавкнула в «Осьмнадцать лет!», — ужасное смущение и стыд смяли меня, и все мои старания полюбить театр были окончательно перечёркнуты.

(4)А между тем в театре было тепло, в зале приятно и сложно пахло, в фойе гуляли нарядные люди, окна были укутаны шторами из парашютного шёлка, будто кучевыми облаками. (5)Да, храм. (6)Наверное. (7)Но это не мой храм, и боги в нём не мои.

(8)А вот совсем другое дело — кинотеатр «Арс», плохонький сарайчик на площади, как некое инородное тело среди больших строений. (9)Там неудобные деревянные сиденья, там сидят в пальто, там мусор лежит на полу. (10)Там не встретишь «завзятых театралов», принаряженных дам, заранее оскорблённых тем, что они, люди приличные, вынуждены три часа провести в обществе ничего не смыслящих профанов. (11)Там толпа вваливается и рассаживается, гремя сиденьями и распространяя кислый запах сырых пальто. (12)Сейчас начнут. (13)Это — счастье. (14)Это — кино.

(15)Медленно гасят свет. (16)Стрекотание проектора, удар луча — и всё, понеслось. (17)Перейдена черта, прошёл этот неуловимый миг, когда плоский и туповатый экран растворился, исчез, стал пространством, миром, полётом. (18)Сон, мираж, мечта. (19) Преображение.

(20)Да, я, безусловно, простой и примитивный кинозритель, как большинство людей. (21)От кино я именно и жду полного преображения, окончательного обмана — «чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда». (22)Театр на это не способен, да и не претендует.

(23)Театр для тех, кто любит живых актёров и милостиво прощает им их несовершенства в обмен на искусство. (24)Кино для тех, кто любит сны и чудеса. (25)Театр не скрывает, что всё, что вы видите, — притворство. (26)Кино притворяется, что всё, что вы видите, — правда. (27)Театр — для взрослых; кино — для детей.

(По Т.Н. Толстой*)

* Татьяна Никитична Толста́я (род. в 1951 г.) — современная писательница, телеведущая, филолог.