Новый текст ОГЭ-25
После своего исторического полёта Юрий Гагарин...

(1)После своего исторического полёта Юрий Гагарин стал нарасхват. (2)Его хотели видеть все страны и все народы, короли и президенты, люди военных и штатских профессий, самые прославленные и безвестные. (3)И Гагарин охотно встречался со всеми желающими. (4)Но охотнее всего шёл он к курсантам лётных училищ, как бы возвращался в собственную юность, в её лучшую, золотую пору.

(5)Как-то раз, когда официальная встреча уже закончилась и дружеский разговор перекочевал из торжественного зала в чахлый садик лётной школы, один из курсантов спросил, заикаясь от волнения:

‒ Товарищ майор… о чём вы думали… тогда?

‒ (6)Когда «тогда»? ‒ спросил с улыбкой Гагарин и по тому, как дружно грохнули окружающие, понял, что задавшему вопрос курсанту в привычку вызывать смех.

‒ (7)Ну, в общем… я что хотел спросить… когда вы по дорожке шли?

(8)Курсанты снова грохнули, но Гагарин остался подчёркнуто серьёзен, и смех сразу погас.

‒ (9)Вы имеете в виду Внуковский аэродром? (10)Рапорт Правительству?

‒ (11)Во… во!.. ‒ обрадовался курсант, достал из кармана мятый носовой платочек и вытер вспотевший лоб.

(12)Теперь уже все были серьёзны, и не по добровольному принуждению, а потому, что наивный вопрос курсанта затронул что-то важное в молодых душах. (13)Гагарин шёл через аэродром на глазах всего мира, и это было для них кульминацией жизни героя, сказочным триумфом, так редко, увы, выпадающим на долю смертного. (14)О чём же думал герой в это высшее мгновение своей жизни?

(15)И Гагарин с обычной чуткостью уловил настроение окружающих, значительность их ожидания. (16)Конечно же, ребята мечтают о подвигах, о невероятных полётах, о славе и ждут чего-то высокого и одухотворённого. (17)Герой должен был думать о планетарном, вселенском, вечном. (18)Они хотят получить сейчас и Небо, и Звёзды, и Человечество, и Эпоху, и все Высшие ценности…

(19)Но Гагарин молчал, и пауза угрожающе затянулась. (20)Он был сейчас очень далеко отсюда, от этого чахлого садика, тёплого вечера, юношеских доверчивых лиц, в другом времени и пространстве.

…(21)В тот раз в одиночке сурдокамеры держали не так уж долго, но он чувствовал себя на редкость плохо: болела и кружилась голова, мутило, тело казалось чужим, а ноги – ватными. (22)Может, что-то там испортилось, нарушилась подача воздуха? (23)Но Королёв спрашивает испытуемых о самочувствии, и все как один молодцевато отвечают: «Отлично!» ‒ «(24)К выполнению задания готовы?» ‒ «(25)Так точно!» (26)Неужели одному ему так не повезло? «(27)Как самочувствие, товарищ Гагарин?» ‒ «(28)Отличное… ‒ (29)Нет, он не может врать Королёву и без запинки добавляет: Хотя и не очень». ‒ «(30)К выполнению задания готовы?» ‒ «(31)Сделаю, что могу, но лучше бы в другой раз». (32)И в результате ‒ высшая оценка. (33)То было, оказывается, испытание на честность. (34)Им специально создали тяжёлые условия в камерах. (35)Но ведь нельзя считать, что ты сдал испытания на честность раз и навсегда. (36)Всю жизнь человек сдаёт эти испытания и в большом, и в малом.

‒ (37)Видишь ли, дружок, ‒ сказал Гагарин курсанту, ‒ у меня тогда развязался шнурок на ботинке. (38)И я об одном думал, как бы на него не наступить. (39)Не то, представляешь, какой позор: в космос слетал, а тут на ровном месте растянулся…

…(40)Ночью курсант никак не мог уснуть. (41)Он ворочался на койке, вздыхал, крякал, что-то бормотал, тысячи раз повторял в воображении подвиг Гагарина и твёрдо знал: если его пошлют в космос, он не оплошает. (42)Не дрогнет. (43)Разве что побледнеет. (44)И даже песню споёт в космосе, если надо, хотя ему медведь на ухо наступил. (45)Но когда он пытался представить себя в средоточии мирового внимания, душа в нём сворачивалась, как прокисшее молоко. (46)Он видел себя на космодроме, видел в космическом корабле, но не видел на красной тропочке славы, по которой легко, уверенно, сосредоточенно и радостно прошагал Гагарин. (47)Ведь чтобы идти так на глазах всего света, надо что-то большое нести в себе. (48)А он, курсант, постоянно думал о всякой чепухе: о девушках, футболе, кинофильмах, мелких происшествиях окружающей жизни, несданных зачётах… (49)Такому пустому, нулевому человеку нечего делать в скрещении мировых лучей. (50)И, следуя обратным ходом, он начинал сомневаться в своих возможностях совершить подвиг. (51)А если не будет подвига, то зачем тогда жить?

(52)Гагарин вернул ему веру в себя. (53)Впервые за много дней курсант засыпа́л счастливым.

(По Ю.М. Нагибину*)

* Юрий Маркович Нагибин (1920‒1994) – советский и российский писатель, журналист, сценарист.