Занятие 3

(1)Портреты... (2)Портреты... (3)Изо дня в день, из года в год...

(4)Модно иметь портрет «от Крамского». (5)Как платье от модного портного. (6)Как торт от модного кондитера.

(7)Из окон мастерской видна Дворцовая набережная, видна Петропавловская крепость.

(8)Заказчики приезжают со стороны набережной.

(9)Вельможные старики, зловещие старухи, деловые особы, светские красавицы. (10)Крамской пишет их с натуры и по фотографиям. (11)Он знает наизусть их сюртуки, мундиры, фраки, мантильи, амазонки, шляпы, чепцы, эполеты, кресты, алмазы, жемчуга, агаты, веера из страусовых перьев и кружевные веера.

(12)Когда-то предприимчивый фотограф разгадал талант в провинциальном мальчонке Ване Крамском, взял к себе ретушером. (13)Фотография тогда была несовершенной. (14)Отпечатки получались бледные. (15)Они, по сути дела, были лишь основой, канвой для ретушера. (16)Крамской «разделывал» отпечатки в туши и краске. (17)В туши по полтора рубля за штуку, в краске — по три. (18)Через несколько лет в лучшей петербургской фотографии за «разделанные» им портреты давали и по триста рублей.

(19)Мелькали перед глазами чужие, ненужные лица. (20)Иной раз казалось Крамскому, что так и просидел он всю жизнь безвестным ретушером в пропахшей «химией» комнате при модной фотографии.

(21)Отказаться? (22)Бросить? (23)Сбежать навсегда?.. (24)Но снова за окнами свистящий шорох легкой кареты. (25)Нетерпеливо звякает у дверей колокольчик. (26)И слышны на лестнице внушительные шаги. (27)Снова нужен кому-то портрет «от Крамского». (28)Холст установлен на мольберте. (29)И краска густо ползёт на палитру.

(30)Серо-голубые, глубоко посаженные глаза ощупывают чужое лицо. (31)Ищут. (32)Проникают вглубь. (33)И завтрашний модный портрет – уже не просто заказ, не деньги. (34)Работа! (35)Ум, сердце, рука художника.

(36)Есть Толстой и Некрасов. (37)Есть Шишкин, Шевченко, Салтыков-Щедрин. (38)Но и тех, чужих, Крамской разгадывал так же пытливо.

(39)Крамской не мог заставить себя написать человека «таким-то». (40)Не умел «подправлять», глянцевать, помадить разгаданную в человеке правду.

(41)Он очень старался, когда писал портрет Суворина. (42)Суворин издавал газету «Новое время». (43)Его холуйский листок елейно угождал власть имущим. (44)Но в жизни Суворин умел казаться милым и доброжелательным. (45)Лез в приятели к тем, чьи имена и дела украшали время. (46)К Крамскому тоже.

(47)Крамской решил написать своего приятеля Суворина, а написал дельца и лакея. (48)Лицемерного. (49)Вкрадчивого. (50)Услужливо склонившего голову в ожидании приказа. (51)Художник докапывался до суворинской сути — и докопался. (52)Тут уж от Крамского ни деньгами не откупиться, ни знакомством. (53)Бесстрашно, быть может того не желая, обнажил перед всеми Крамской подлинное лицо разгаданного приятеля.

(54)— Такие портреты, — грохотал восторженно Стасов, — навсегда, как гвоздь, прибивают человека к стене.

(55)Он был жестоко правдив, Крамской. (56)И в себя заглядывал маленькими проницательными глазами. (57)В отчаянии повторял беспощадно: «Я себя продаю — кто купит». (58)Господа с деньгами являлись и покупали.

(59)Но не его, не его искусство. (60)Покупали свое высокомерное чванство, свою алчность, свое лицемерие, навеки вкованные в холст. (61)Покупали свою пустоту и бессмысленность. (62)Или холодное презрение художника. (63)Случалось, ничего не мог разглядеть он за пустыми и мертвыми лицами, за черным блеском неосвещенных окон. (64)Тогда не их чувства и мысли жили в портретах, а его мастерство.

(65)Крамской страдал, ненавидел себя, приходил в отчаяние. (66)Страдал от того, что время проходит, а он все пишет бесконечные портреты заказчиков со стороны набережной: «Или тянуть лямку присяжного портретиста... и уже раз навсегда отказаться от художественных затей, или попытаться найти такого чудака на свете, который поверил бы, что я могу что-нибудь сделать для русского искусства...»

(67)«Чудака» не находилось. (68)Господа с деньгами не желали оплачивать неведомые замыслы Крамского, его будущие создания. (69)Сделанное художником не было для них залогом. (70)Им подавай товар. (71)Они позировали, платили чистоганом и увозили в коляске портреты.

(72)Крамской видел из окна, как подъезжали к дому коляски. (73)И отъезжали.

(74)Жизнь проходила...

(По В.Порудоминскому)

Влади́мир Ильи́ч Порудоми́нский (род. 19 июля 1928) — русский писатель, литературовед, историк культуры.

(1)Иногда к дяде Коле приходил в гости сельский аптекарь. (2)Звали этого аптекаря Лазарем Борисовичем. (3)С первого взгляда это был довольно странный аптекарь. (4)Он носил студенческую тужурку. (5)На его широком носу едва держалось пенсне на чёрной тесёмочке. (6)Аптекарь был низенький, коренастый и очень язвительный человек.
(7)Как-то я пошёл к Лазарю Борисовичу в аптеку за порошками для тёти Маруси. (8)У неё началась мигрень.

(9)Растирая порошки для тёти Маруси, Лазарь Борисович разговаривал со мной.

– (10)Я знаю, – сказал Лазарь Борисович, – что молодость имеет свои права, особенно когда юноша окончил гимназию и собрался поступать в университет. (11)Тогда в голове карусель. (12)Вы приятный юноша, но вы не любите размышлять. (13)Я это давно заметил. (14)Так вот, будьте любезны, поразмышляйте о себе, о жизни, о своём месте в жизни, о том, что бы вы хотели сделать для людей!

– (15)Я буду писателем, – сказал я и покраснел.

– (16)Писателем? – Лазарь Борисович поправил пенсне и посмотрел на меня с грозным удивлением. – (17)Хо-хо? (18)Мало ли кто хочет быть писателем! (19)Может быть, я тоже хочу быть Львом Николаевичем Толстым.

– (20)Но я уже писал... и печатался.

– (21)Тогда, – решительно сказал Лазарь Борисович, – будьте любезны подождать! (22)Я отвешу порошки, провожу вас, и мы это выясним.

(23)Мы вышли и пошли через поле к реке, а оттуда к парку. (24)Солнце опускалось к лесам по ту сторону реки. (25)Лазарь Борисович срывал верхушки полыни, растирал их, нюхал пальцы и говорил.

– (26)Это большое дело, но оно требует настоящего знания жизни. (27)Так? (28)А у вас его очень мало, чтобы не сказать, что его нет совершенно. (29)Писатель! (30)Он должен так много знать, что даже страшно подумать. (31)Он должен всё понимать! (32)Он должен работать, как вол, и не гнаться за славой! (33)Да! (34)Вот. (35)Одно могу вам сказать: идите в хаты, на ярмарки, на фабрики, в ночлежки! (36)В театры, в больницы, в шахты и тюрьмы! (37)Так! (38)Бывайте всюду! (39)Чтобы жизнь пропитала вас! (40)Чтобы получился настоящий настой! (41)Тогда вы сможете отпускать его людям, как чудодейственный бальзам! (42)Но тоже в известных дозах. (43)Да!

(44)Он ещё долго говорил о призвании писателя. (45)Мы попрощались около парка.

– (46)Напрасно вы думаете, что я лоботряс, – сказал я.

– (47)Нет! – воскликнул Лазарь Борисович и схватил меня за руку. – (48)Я же рад! (49)Вы видите! (50)Но согласитесь, что я был немножко прав, и теперь вы кое о чём подумаете. (51)А?

(52)И аптекарь был прав. (53)Я понял, что почти ничего не знаю и ещё не думал о многих важных вещах. (54)И принял совет этого смешного человека и вскоре ушёл в люди, в ту житейскую школу, которую не заменят никакие книги и отвлечённые размышления.

(55)Я знал, что никогда и никому не поверю, кто бы мне ни сказал, что эта жизнь – с её любовью, стремлением к правде и счастью, с её зарницами и далёким шумом воды среди ночи – лишена смысла и разума. (56)Каждый из нас должен бороться за утверждение этой жизни всюду и всегда до конца своих дней.

(по К. Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – русский советский писатель, классик отечественной литературы. Автор рассказов, повестей, романов, среди них – «Повесть о жизни», «Золотая роза», «Мещёрская сторона» и др.

(1)Одно из забавных свойств человеческой природы заключается в том, что каждый человек стремится доигрывать собственный образ, навязанный ему окружающими людьми. (2)Иной пищит, а доигрывает.

(3)Вот пример.

(4)Однажды, когда я учился в школе, мы всем классом работали на одном пустыре, стараясь превратить его в место для культурного отдыха. (5)Как это ни странно, в самом деле превратили.

(6)Так или иначе сейчас, приезжая в родной город, я иногда в жару отдыхаю под нашими, теперь огромными, деревьями. (7)Но дело не в этом. (8)Дело в том, что в тот давний день, когда мы возделывали пустырь, один из ребят обратил внимание остальных на то, как я держу носилки, на которых мы перетаскивали землю. (9)Военрук, присматривавший за нами, тоже обратил внимание на то, как я держу носилки. (10)Все обратили внимание на то, как я держу носилки. (11)Надо было найти повод для веселья, и повод был найден. (12)Оказалось, что я держу носилки, как Отъявленный Лентяй.

(13)Теперь всё работало на образ. (14)Если я на контрольной по математике сидел, никому не мешая, спокойно дожидаясь, пока мой товарищ решит задачу, то все приписывали это моей лени, а не тупости. (15)Естественно, я не пытался в этом кого-нибудь разуверить. (16)Когда же я писал сочинения прямо из головы, не пользуясь учебниками и шпаргалками, это тем более служило доказательством моей неисправимой лени.

(17)Развитие образа привело к тому, что я вынужден был перестать делать домашние уроки. (18)При этом, чтобы сохранить остроту положения, я должен был достаточно хорошо учиться.
(19)По этой причине я каждый день, как только начиналось объяснение материала по гуманитарным предметам, ложился на парту и делал вид, что дремлю. (20)Если учителя возмущались моей позе, я говорил, что заболел, но не хочу пропускать занятий, чтобы не отстать. (21)Лёжа на парте, я внимательно слушал голос учителя, не отвлекаясь на обычные шалости, и старался запомнить всё, что он говорит. (22)После объяснения нового материала, если оставалось время, я вызывался отвечать в счёт будущего урока.

(23)Учитель ставил мне в журнал хорошую оценку, звенел звонок, и все были довольны. (24)И никто, кроме меня, не знал, что только что зафиксированные знания рушатся из моей головы, как рушится штанга из рук штангиста после того, как прозвучит судейское: «Вес взят!» (25)Более того, будучи лентяем, я вполне прилично учился.

(26)Тогда ко мне решили применить метод массированного воспитания, модный в те годы. (27)Суть его заключалась в том, что все учителя неожиданно наваливались на одного нерадивого ученика и, пользуясь его растерянностью, доводили его успеваемость до образцово-показательного блеска.

(28)Как правило, опыт удавался. (29)То ли на меня навалились слишком дружно, то ли забыли мой приличный уровень, но, когда стали подводить итоги опыта работы надо мной, выяснилось, что меня довели до уровня кандидата в медалисты.

(30)Кончилось всё это тем, что я вместо запланированной серебряной медали получил золотую, потому что один из кандидатов на золотую по дороге сорвался и отстал.
(31)Он был и в самом деле очень сильным учеником, но ему никак не давались сочинения. (32)Вместо него я получил золотую медаль и зонтиком по шее от его мамаши на выпускном вечере. (33)Вернее, не на самом вечере, а перед вечером в раздевалке.

- (34)Негодяй, притворявшийся лентяем! - сказала она, увидев меня в раздевалке и одёргивая зонтик.

(По Ф.А. Искандеру*)

* Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016) - советский и российский прозаик, журналист, поэт, сценарист, общественный деятель.

(1)Однажды осенью я ехал на поезде из Москвы через Калязин и Хвойную. (2)Моим попутчиком оказался человек с большим ящиком красок и рулонами загрунтованного холста. (3)Нетрудно было догадаться, что это художник. (4)Мой попутчик рассказал, что едет под город Тихвин. (5)Там есть у него приятель лесник, он будет жить у него на кордоне и писать осень.

— (6)Там у меня облюбовано одно место, - доверительно говорил художник. - (7)Всем местам место! (8)Такого второго нигде не найдёте. (9)Чистый осиновый лес! (10)Кое-где только попадаются редкие ели. (11)Осина даёт осенью такой нарядный убор, как ни одно дерево. (12)Лист у неё чистой раскраски. (13)Пурпурный, лимонный, лиловый и даже чёрный с золотым крапом. (14)Под солнцем получается великолепный костёр. (15)Поработаю там до зимы, а зимой подамся на берег Финского залива. (16)Там, вы знаете, самый лучший иней в России. (17)Нигде я такого инея не видел.
(18)Я сказал, конечно, шутя, что при таких познаниях мой спутник мог бы составить ценный путеводитель для художников, где что писать.

- (19)А что же вы думаете! - серьёзно ответил художник. –(20)Составить нетрудно. (21)Но только нет смысла. (22)В русской земле столько прелести, что всем художникам хватит на тысячи лет. (23)Красота земли - вещь священная, великая вещь в нашей жизни.

(24)Днём я уснул, но вскоре мой сосед разбудил меня.

- (25)Вы уж не сердитесь на меня, - говорил он смущённо, - но лучше встаньте. (26)Разворачивается удивительная картина - гроза в сентябре (27)Поглядите!

(28)Я взглянул за окно. (29)С юга подымалась тяжёлая и высокая, в полнеба, туча. (30)Её передёргивало вспышками молний.

- (31)Какая уйма красок! - воскликнул художник. - (32)Такое освещение никак не напишешь, будь ты хоть сам Левитан.

- (33)Какое освещение? - спросил я растерянно.

- (34)Куда же вы смотрите? - с отчаянием сказал художник. - (35)Вон видите - там лес совершенно тёмный, глухой; это на нём легла тень от тучи. (36)А вон, подальше, на нём бледные жёлтые и зеленоватые пятна: это от приглушённого солнечного света из-за облаков. (37)А вдали он весь в солнце. (38)Видите? (39)Весь как отлитый из красного золота. (40)И весь сквозной. (41)Своего рода золотая узорчатая стена. (42)Теперь смотрите ближе, на полосу елей. (43)Видите бронзовый блеск на хвое? (44)Это от золотой стены леса. (45)Она обдаёт ели своим светом. (46)Отражённый свет. (47)А вон, видите, там только слабое сияние, я бы сказал - такая нежность освещения, что нужна, конечно, очень спокойная и верная рука, чтобы его передать.

(48)Художник посмотрел на меня и засмеялся.

- (49)Какая сила всё-таки у света, отражённого от осенних лесов! (50)Всё купе как в зареве. (51)Но, к сожалению, всё это мимолётно.

- (52)В этом и дело художников, - сказал я, - чтобы останавливать на столетия мимолётные веши.

- (53)Стараемся, - ответил художник. - (54)Если это мимолётное не застанет нас врасплох, как сейчас. (55)В сущности говоря, художник никогда не должен расставаться с красками, холстом и кистью.

(56)Впереди грозовой тучи бежали на нас рваные облака и своим стремительным движением действительно перемешали на земле все краски. (57)Путаница багреца, червонного и белого золота, малахита, пурпура и синей тьмы началась в лесных далях.

(58)Изредка солнечный луч, прорвавшись сквозь тучи, падал на отдельные берёзы, и они вспыхивали одна за другой, как золотые факелы, но тотчас гасли.

- (59)А небо, небо какое! - закричал художник. - (60)Смотрите! (61)Что оно только творит! (62)Вот пройдёт дождь, тогда краски будут крепче. (63)Понимаете, солнце заиграет на мокрой листве и стволах. (64)Вообще изучать краски и свет, милый вы мой, - наслаждение. (65)Я свою долю художника ни на что не променяю.

(По К.Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) - известный русский советский писатель, классик отечественной литературы.

(1)На сто первом километре толпа ягодников штурмует поезд Комарихинская - Тёплая гора. (2)Поезд стоит здесь одну минуту. (3)А ягодников тьма, и у всех посуда: кастрюли, вёдра, корзины, бидоны. (4)И вся посуда полна. (5)Малины на Урале — бери не переберёшь.

(6)Шумит, волнуется народ, гремит и трещит посуда - поезд стоит всего минуту. (7)У одного вагона гвалта и суеты особенно много. (8)В узкую дверь тамбура пытаются влезть тридцать ребятишек, и среди них копошится старушонка. (9)Кто-то из ребят хватает её под мышки, пытаясь втащить наверх. (10)Бабка подпрыгивает, как петушок, взгромождается на подножку, и в это время случается авария. (11)Да что там авария – трагедия. (12)Берестяной туес, привязанный на груди платком, опрокидывается, и из него высыпается малина - вся, до единой ягодки.

(13)Туес висит на груди, но уже вверх дном. (14)Бабка оцепенела, схватилась за сердце. (15)Машинист, уже просрочивший стоянку минуты на три, просигналил, и поезд тронулся.

– (16)Стойте! (17)Родимые, подождите! (18)Соберу!.. - кричала бабка, но было поздно: поезд уже набрал скорость.
(19)Так, с болтающимся на груди туесом, и появилась бабка в вагоне. (20)Сухие, сморщенные губы дрожали и дрожали, руки, так много и проворно работавшие в этот день, тоже тряслись.

(21)Ей поспешно освободили место притихшие школьники, видимо, всем классом выезжавшие по ягоды. (22)Бабка молча села, заметила пустой туес, сорвала посудину вместе со стареньким платком через голову и сердито запихнула его пяткой под сиденье.

(23)Сидит бабка одна на всей скамейке и неподвижно смотрит на пустой фонарь, подпрыгивающий на стене. (24)Пусто в фонаре. (25)Пусто в туесе. (26)Пусто у бабки на душе. (27)А ведь ещё какой-то час назад она была совершенно счастлива. (28)Хвастала ребятишкам, встретившимся в лесу: «Я прежде проворная была! (29)По два ведра малины в день насобирывала, а черницы либо брусники, да с совком, и поболе черпывала. (30)Свету белого не видать мне, если вру», — уверяла бабка поражённых ребят.

(31)Вот тебе и проворна! (32)Была малина - и нет малины.

(33)На разъезде Коммуна-кряж в вагон вваливаются три рыбака. (34)Они пристраивают в углу связки удочек и усаживаются подле бабки. (35)Устроившись, они тут же грянули песню на мотив «Соловей, соловей – пташечка»:

Калино, Лямино, Левшино!
(36)Комариха и Тёплая гора!..

(37)Рыбаки эти сами составили песню из названий здешних станций, и песня им, как видно, пришлась по душе. (38)Они её повторяли раз за разом. (39)Бабка с досадой косилась на рыбаков. (40)Молодой рыбак в соломенной драной шляпе крикнул бабке:

– Подтягивай, бабусь!

(41)Бабка с сердцем плюнула, отвернулась и стала смотреть в окно. (42)Один из школьников придвинулся к рыбаку и что-то шепнул ему на ухо.

– (43)Ну-ну! - удивился рыбак и повернулся к бабке: - Как же это тебя, бабусь, угораздило?! (44)Экая ты неловкая!
(45)И тут бабка не выдержала, подскочила:

– Неловкая?! (46)Ты больно ловкий! (47)Я раньше знаешь какая была! - (48)Она потрясла перед рыбаком сухоньким кулачишком и так же внезапно сникла, как и взъерошилась.

(49)Рыбак неловко прокашлялся. (50)Его попутчики тоже прокашлялись и больше уже не запевали. (51)Тот, что был в шляпе, подумал, подумал и двинулся по вагону, заглядывая к ребятам в посуду:

– А ну, показывай трофеи! (52)Ого, молодцы! (53)3наете что, ребятки, подвиньтесь-ка ближе, и я вам очень интересное скажу на ухо.

(54)Школьники потянулись к рыбаку. (55)Он что-то прошептал им, подмигивая в сторону бабки, и лица у ребят просияли.

(56)В вагоне всё разом оживилось. (57)Школьники засуетились, заговорили. (58)Из-под лавки был извлечён бабкин туес. (59)Рыбак поставил его подле ног и дал команду:

– Налетай! (60)Сыпь каждый по горсти. (61)Не обедняете, а бабусе радость будет!

(62)И потекла малина в туес, по горсти, по две. (63)Бабка протестовала:

– Чужого не возьму! (64)Сроду чужим не пользовалась!

— (65)Молчи, бабусь! - урезонил её рыбак. - (66)Какое же это чужое? (67)Ребята ж эти все внуки твои. (68)Хорошие ребята. (69)Только догадка у них ещё слаба. (70)Сыпь, хлопцы, сыпь, не робей!

(71)И когда туес наполнили доверху, рыбак торжественно поставил его бабке на колени.

(72)Она обняла посудину руками и, пошмыгав носом, на котором поплясывала слеза, всё повторяла:

– Да милыя, да родимыя!.. (73)Да зачем же это? (74)Да куда мне столько? (75)Да касатики вы мои!..

(76)Туес был полон, даже с «копной». (77)Рыбаки снова грянули песню. (78)Школьники тоже подхватили её:

Эх, Калино, Лямино, Левшино!
(79)Комариха и Тёплая гора!..

(80)Поезд летел к городу. (81)Электровоз рявкнул озорно, словно бы выкрикивал: «Раздайся, народ! (82)Бабку с малиной везу!» (83)А бабка сидела, прижав к груди туес с ягодами, слушала дурашливую песню и с улыбкой покачивала головой:

– И придумают же! (84)Придумают же, лешие! (85)И что за востроязыкий народ пошёл!..

(По В.П. Астафьеву*)