Занятие 10

— (1)Наконец-то фортуна пересекает нашу дорогу, — сказал Геннисон, закрывая дверь и вешая промокшее пальто. — (2)Погода отвратительная, но в сердце моём погода хорошая. (3)Я опоздал, Джен, потому, что встретил профессора Стерев. (4)Он сообщил потрясающие новости.

(5)Джен, молодая женщина с нервным выражением сурово горящих глаз, нехотя улыб­нулась.

— (6)Дело идёт о посещении мастерской Стерсом и ещё тремя лицами, составляющими в жюри конкурса большинство голосов. (7)Кажется, премию дадут мне. (8)Стерс сказал: «Мой милый, фигура „Женщины, возводящей ребёнка вверх по крутой тропе, с книгой в руках" име­ет все шансы. (9)Это ведь ваша статуя?» (10)Я отрицал, а он докончил, ничего не выпытав от меня: «Нам она более других по душе. (И)Держите в секрете. (12)Я сообщаю вам это потому, что люблю вас и возлагаю на вас большие надежды».

— (13)Что ещё сказал Стерс?

— (14)Что ещё он сказал, я забыл. (15)Я помню только, что шёл домой в полусознатель­ном состоянии и видел эти три тысячи среди небывалого радужного пейзажа. (16)Так и будет, конечно. (17)Есть слух, что хороша также работа Пунка, но моя лучше.

— (18)Ледан уже представил свою работу?

— (19)Ледан никогда не торопится. (20)0днако на днях он говорил мне, что опаздывать не имеет права, так как шесть его детей, мал мала меньше, тоже, вероятно, ждут премию.(21)Джен, что ты подумала?

— (22)Я подумала, что, пока мы не знаем, как справился с задачей Ледан, рано нам гово­рить о торжестве.

— (23)Милая, Ледан талантливее меня, но есть две причины, почему он не получит пре­мии. (24)Первая: его не любят за крайнее самомнение. (25)Во-вторых, стиль его не в фаворе у людей положительных. (26)Я знаю. (27)Одним словом, Стерс ещё сказал, что моя «Женщи­на» — удачнейший символ науки, ведущей младенца — Человечество — к горной вершине Знания.

— (28)Почему Стерс не говорил о Ледане?

— (29)Не любит его, просто не любит.

(ЗО)Напряжённый разговор этот был о конкурсе, объявленном архитектурной комиссией, строящей университет в Лиссе. (31)Главный портал здания было решено украсить статуей, и за лучшую представленную работу город обещал три тысячи фунтов. (32)Победа в конкурсе по­зволила бы Геннисону отдохнуть от унижений и нищеты и задумать новые работы, после кото­рых придут слава и обеспеченность. (ЗЗ)За шесть месяцев работы Геннисона для конкурса эти разговоры ещё никогда не были так реальны.

(34)Однако Геннисона беспокоила мысль, в которой он не мог признаться даже себе.

— (35)Джен, я схожу в мастерскую, понимаешь, это не беспокойство, не зависть — я совершенно уверен в благополучном исходе дела, но...

(36)В здании Школы Живописи и Ваяния в этот час вечера никого уже не было, кроме сторожа Нурса, давно знавшего Геннисона. (37)Войдя, Геннисон сказал:

— Нурс, откройте, пожалуйста, я хочу ещё раз взглянуть на свою работу и, может быть, подправить кое-что.

— (38)Понимаете, всего час назад получено распоряжение не пускать.никого, так как завтра соберётся жюри. (39)Всё должно быть в порядке.

— (40)Конечно, конечно, — подхватил Геннисон, — но, право, у меня душа не на мс пока не посмотрю ещё раз на своё. (41)Вы меня поймите по-человечески.

(42)Он вытащил золотую монету — последнюю — всё, что было у него, — и положил в нерешительную ладонь Нурса, сжав сторожу пальцы горячей рукой.

(43)Сторож привёл Геннисона к темнице надежд, открыл дверь, сам стал на пороге, скептически окинув взглядом холодное, высокое помещение, где на возвышениях, покрытых зелё­ным сукном, виднелись неподвижные существа из воска и глины, полные той странной, преображённой жизненности, какая отличает скульптуру. (44)Два человека разно смотрели на это.(45)Нурс видел кукол, в то время как боль и душевное смятение вновь ожили в Геннисоне.

(46) Нурс вышел.

(47)Геннисон прошёл несколько шагов и остановился перед белой небольшой статуей, вышиной не более трёх футов. (48)Модель Ледана, которого он сразу узнал по чудесной лёгко­сти и простоте линий, высеченная из мрамора, стояла меж Пунком и жалким размышлением честного, трудолюбивого Пройса, давшего тупую Юнону с щитом и гербом города. (49)Ледан тоже не изумил выдумкой. (50)Всего-навсего — задумчивая фигура молодой женщины в не­брежно спадающем покрывале, слегка склоняясь, чертила на песке концом ветки геометриче­скую фигурку. (51)Сдвинутые брови на правильном, по-женски сильном лице отражали холод­ную, непоколебимую уверенность, а нетерпеливо вытянутый носок стройной ноги, казалось, отбивает такт некоего мысленного расчёта, какой она производит.

(52)Геннисон отступил с чувством падения и восторга. (53) «А! — сказал он, имея, нако­нец, мужество стать только художником. — (54)Да, это искусство. (55)Ведь это всё равно, что поймать луч. (56)Как живёт. (57)Как дышит и размышляет».

(58)Тогда медленно, с сумрачным одушевлением раненого, взирающего на свою рану од­новременно взглядом врача и больного, он подошёл к той «Женщине с книгой», которую сотво­рил сам, вручив ей все надежды на избавление. (59)Он увидел некоторую натянутость её позы.(60)Он всмотрелся в наивные недочёты, в плохо скрытое старание, которым хотел возместить отсутствие точного художественного видения. (61)Она была относительно хороша, но сущест­венно плоха рядом с Леданом. (62)С мучением и тоской, в свете высшей справедливости, кото­рой не изменял никогда, он признал бесспорное право Ледана делать из мрамора, не ожидая благосклонного кивка Стерса.

(63)3а несколько минут Геннисон прожил вторую жизнь, после чего вывод и решение могли принять только одну, свойственную ему, форму. (64)Он взял каминные щипцы и тремя сильными ударами обратил свою модель в глину, — без слёз, без дикого смеха, без истерики, — так толково и просто, как уничтожают неудавшееся письмо.

(По А. Грину*)

*Александр Грин (настоящая фамилия — Гриневский; 1880 — 1932) — русский писатель-прозаик и поэт, автор философско-психологических, с элементами символической фанта­стики, произведений.

(1)Андрей родился и рос в Калуге. (2)На окраине стоял бревенчатый просторный дом.(З)Запах смолы не выветривался, не уходил из него, хотя брёвна, из которых он был сложен, были очень старые.

(4)Когда приходила весна, весь дом наполнялся запахами земли, листвы, сада. (5)Комнаты были прохладные, полы крашеные, чисто вымытые, а в раскрытые окна бежал ветер.

(6)И теперь, когда Андрей стал взрослым, каждая новая весна несла ему эти незабываемые запахи его детства — земли, травы, ветра.

7) Всё в мире открывала Андрею мать.

(8) «Послушай, как тихо», — говорила она. (9)И он понял, что тишину можно слушать.(10)«Не зажигай света, посидим так», — просила она. (11)И он узнал, как хорошо посумерничать и помолчать вдвоём.

(12)Однажды поздней осенью они шли по лесу, по жёлтым лесным дорожкам. (13)Только выпал первый снег — тонкий, редкий, словно не снег, а изморось. (14)И вдруг мама сказала:

— Посмотри, берёзовые листья как золотые пятаки на снегу. (15)Верно? (16)А кленовые как будто след птичьей лапки. (17)А вот дубовый, распластанный, погляди.

— (18)Как след медведя! — сказал Андрей. (19)Мать ответила радостным смехом:

— Да, да! (20)Как будто медведь прошёл!

(21) Да, видеть это, радоваться этому тоже научила его она.

(22)Он не мог бы рассказать, как она воспитывала его, он и не знал, что его «воспитывают». (23)Однажды, вернувшись из школы, он сказал:

— Мама, Елена Фёдоровна говорит: «Москвин, ты ведёшь себя примерно, я поручаю тебе после уроков приносить мне фамилии ребят, которые плохо ведут себя на перемене». (24)Что же мне делать? (25)Не стану я записывать.

(26)Мать ответила:

— Отчего же? (27)Пиши! (28)Да только всегда одну фамилию — свою собственною.(29)Андрею стало весело — в самом деле, как хорошо и просто она придумала.

(30)А в другой раз было так. (31)Мать работала в саду — она сама выращивала цветы: ранней весной — незабудки, анютины глазки; летом — розы и флоксы; осенью — астры и геор­гины.

(32)Вернувшись из городского сада, где он играл с ребятами в казаки-разбойники, Анд­рей стоял и задумчиво глядел, как, сидя на корточках, она копается в земле. (ЗЗ)Оба молчали.

(34) И вдруг, вскинув на него глаза, она спросила с мягкой насмешкой:

— А ты не устал стоять?