13.1 Повторение 2

(1)Новенький сидел за последней партой. (2)Его нельзя было не заметить: у него были ярко-рыжие волосы.

– (3)Княжин, а как ты занимался по физике?

– (4)Это мой любимый предмет.

– (5)Княжин, – сказал я, – подойди к доске и реши задачу по новой формуле.

(6)Он быстро решил задачу и чётко, без запинки, всё объяснил. (7)Мне понравилось, как он отвечал.

(8)Через неделю я увидел списки ребят, записавшихся в разные кружки. (9)В физический кружок первым записался Княжин. «(10)Хорошо, подумал я. – (11)Княжин – парень что надо».

(12)Я полистал списки других кружков и в каждом наталкивался на фамилию Княжина. (13)И в зоологическом, и в математическом, и в спортивном, только в кружок по пению он не записался.

(14)На перемене я окликнул Княжина.

– (15)Зачем ты записался во все кружки? – спросил я. – (16)По-моему, это несколько легкомысленно. (17)Может быть, ты не знаешь, что увлекает тебя больше всего?

– (18)Нет, я знаю, – упрямо ответил он. – (19)Но мне надо. (20)Это моя тайна.

– (21)Тайна это или не тайна, – сказал я, – но на занятия физического кружка можешь не приходить. (22)Если ты будешь работать в зоологическом, математическом и спортивном кружках, то на физику у тебя не останется времени.

(23)Княжин очень расстроился и даже побледнел. (24)Я пожалел, что так резко с ним разговаривал.

– (25)Я должен всё знать, я должен быть незаменимым, – сказал он. – (26)Я буду пилотом космического корабля. (27)Я никому этого не говорил, но вы меня заставили.

– (28)А-а! – протянул я. (29)И впервые посмотрел ему прямо в лицо. (30)Под рыжим чубом у него было выпуклый лоб, а глаза были голубые и отчаянные.

«(31)Этот долетит, – подумал я, – этот долетит!» (32)Я вспомнил, как во время войны прыгал с парашютом и как это страшно, когда прыгаешь в пустоту. «(33)А ведь тем, кто полетит в космос, будет ещё страшней. (34)Но этот всё равно полетит».

– (35)Тогда я не возражаю, раз такое дело, – сказал я.

(36)За три месяца он не пропустил ни одного занятия физического кружка. (37)А потом вдруг перестал ходить. (38)И на уроках он был рассеянным и даже похудел.

– (39)Княжин, – спросил я, – почему ты бросил кружок? (40)Не успеваешь?

(41)Он поднял на меня глаза. (42)Это были глаза другого человека. (43)Они были не отчаянные, а печальные и потеряли голубой цвет.

– (44)Я ещё буду ходить, – промямлил он.

(45)Лёвушкин мне сказал:

– У него большая неприятность. (46)Рассказать не могу. (47)Но большая неприятность.

(48)Я решил поговорить с Княжиным на днях, но случай свёл нас в этот же вечер: я услышал знакомый голос, оглянулся. (49)Передо мной стоял Княжин, но что-то незнакомое было в выражении его лица. (50)Я сразу не догадался, а потом понял: у него на носу красовались очки. (51)Маленькие очки в белой металлической оправе.
(52)Минуту мы стояли молча. (53)Княжин стал пунцово-красным.

– (54)А, Княжин, – сказал я, – и тебе не стыдно? (55)Мало ли людей носят очки и совсем не стыдятся этого. (56)Прости меня, но, по-моему, это глупо.

(57)Тогда он поднял голову и тихо сказал:

– А ведь меня теперь в лётчики не возьмут. (58)Я узнавал: близоруких не берут, и космические корабли мне не водить. (59)Я эти очки ненавижу.

(60)Ах, вот в чём дело! (61)Вот почему он такой несчастный и похудевший. (62)Разлетелась в куски его первая мечта, и он страдал. (63)Один, втихомолку.

– (64)Зря ты так мучаешься, – сказал я наконец. – (65)Полетишь на космическом корабле астрономом, инженером или врачом.

– (66)Значит, вы думаете, я всё же могу надеяться? (67)Могу? – он ухватился за мои слова с радостью. – (68)Как же я сам не сообразил?

(69)Он был такой счастливый! (70)А я подумал: «Хорошо, когда у человека ясная цель в жизни и всё впереди».

(По В.К. Железникову*)

* Владимир Карпович Железников (1925–2015) – детский писатель, киносценарист, лауреат литературных премий.

(1)В школе я дружила с Лялей Ивашовой и Машей Завьяловой.

(2)Маша умела всё: рисовать, петь, ходить на руках. (3)Соревноваться с ней было бессмысленно, как с Леонардо да Винчи. (4)Учителя могли бы ставить ей пятёрки, не вызывая к доске. (5)Она беспощадно экспериментировала на себе самой: то выдумывала причёску, которую вполне можно было выдвинуть на премию по разделу архитектурных сооружений, то изобретала юбку с таким количеством складок, что на ней хотелось сыграть, как на гармони.
(6)Маша сочиняла стихи и забывала их на тетрадных обложках, на промокашках. (7)Я собирала четверостишия, ставила внизу даты, прятала их, сберегая для потомства, а многие помнила наизусть.

(8)С моцартовской лёгкостью Маша перелагала свои стихи на музыку и исполняла их под гитару.

(9)Лицо её было подвижным, как у клоуна: она и им распоряжалась без натуги. (10)Разочарование, восторг, изумление – все эти чувства сменяли друг друга, не оставляя места неопределённости. (11)Отсутствие однообразия и было Машиным образом.

(12)Никто не считал Машу чемпионкой класса по «многоборью», так как она ни с кем не боролась, поскольку её первенство было бесспорным. (13)Во всём, кроме женственности и красоты: тут первой считалась Ляля.
(14)Красивые женщины даже во сне не забывают, что они красивы. (15)Красавицы привыкают к жертвенному поклонению и уже не могут без него обходиться. (16)Ляля восхищённых взоров не замечала, и они от этого становились ещё восхищённее.

(17)Мне самой от поклонников не приходилось обороняться – и я обороняла от них Лялю.

– (18)Не живи чужой жизнью! – уговаривала меня мама, видя это.

(19)Маше сулили чин академика, Ляле – покорительницы сильного пола и создательницы счастливой семьи, а я просто была их подругой. (20)Мне ничего не сулили.

(21)Я гордилась Лялиной красотой и Машиными талантами более громко, чем собственными достоинствами, именно потому, что эти достоинства были всё-таки не моими: в нескромности меня обвинить не могли.

– (22)Ты продолжаешь жить чужой жизнью, восторгаешься не своими успехами, – констатировала мама.

– (23)Это, по-твоему, плохо? – удивилась я.

– (24)Сиять отражённым светом? – (25)Она задумалась и повторила то, что я уже слышала от неё:

– Смотря чьим светом!

 (По А.Г. Алексину*)

* Анатолий Георгиевич Алексин (1924–2017) – писатель, драматург. Его произведения, такие как «Мой брат играет на кларнете», «Действующие лица и исполнители», «Третий в пятом ряду» и другие, повествуют главным образом о мире юности.

 (1)Утром в хрустальной вазе на столе Витя уви­дел огромный букет мимозы. (2)Цветы были такие жёлтые и свежие, как первый тёплый день!

– (3)Это мне папа подарил, – сказала мама. – (4)Ведь сегодня Восьмое марта.

(5)Действительно, сегодня Восьмое марта, а он совсем забыл об этом. (6)Он немедленно побежал к себе в комнату, схватил порт­фель, вытащил открытку, в которой было написано: «Дорогая мамочка, поздравляю тебя с Восьмым марта и обещаю всегда тебя слушаться», и торжественно вручил её маме.

(7)А когда он уже уходил в школу, мама вдруг предложила:

– Возьми несколько веточек мимозы. (8)Подари Лене Поповой.

(9)Лена Попова была его соседкой по парте.

– (10)Зачем? – хмуро спросил он.

– (11)А затем, что сегодня Восьмое марта, и я уверена, что все ваши мальчики что-ни­будь подарят девочкам.
(12)Он взял три веточки мимозы и пошёл в школу.

(13)По дороге ему казалось, что все на него оглядываются. (14)Но у самой школы ему повез­ло: он встретил Лену Попову. (15)Подбежав к ней, протянул мимозу.

– (16)Это тебе.

– (17)Мне? (18)Ой, как красиво! (19)Большое спасибо, Витя!

(20)Она, казалось, готова была благодарить его ещё час, но он повернулся и убежал.

(21)И на первой перемене оказалось, что никто из мальчиков в их классе ничего не подарил девочкам. (22)Ни один. (23)Только перед Леной Поповой лежали нежные веточки мимозы, похожие на пушистые шарики весеннего солнца.
– (24)Откуда у тебя цветы? – спросила учительница.

– (25)Это мне Витя подарил, – спокойно сказала Лена. (26)Все сразу зашушукались, посмотрев на Витю, а Витя низко опустил голову.

(27)А на перемене, когда Витя как ни в чём не бывало подошёл к ребятам, хотя уже чувство­вал недоброе, Валерка стал кривляться, глядя на него.

– (28)А вот и жених пришёл! (29)Здорóво, юный жених!

(30)Ребята засмеялись. (31)А тут проходили мимо стар­шеклассники, и все на него смотрели и спра­шивали, чей он жених.

(32)Еле досидев до конца уроков, он, как только прозвенел звонок, со всех ног бросился домой, чтобы там, дома, сорвать свою досаду и обиду.

(33)Когда мама открыла ему дверь, он закричал:

– Это ты, это ты виновата! (34)Это всё из-за тебя!

(35)Витя вбежал в комнату, схватил веточки мимозы и бросил их на пол.

– (36)Ненавижу эти цветы, ненавижу!

(37)Он стал топтать ветки мимозы ногами, и жёлтые нежные цветочки лопались и умирали под грубой подмёткой его ботинок.

(38)А Лена Попова несла домой три нежные веточки мимозы в мокрой тряпочке, чтобы они не завяли. (39)Она несла их впереди себя, и ей казалось, что в них отражается солнце, что они такие красивые, такие особенные...

(По В.К. Железникову*)

*Владимир Карпович Железников (1925–2015) – русский советский детский писатель, кинодраматург. Его произведения, посвящённые проблемам взросления, стали классикой отечественной детской литературы и переведены на многие языки мира.

(1)Жалобно и, казалось, безнадёжно он вдруг начинал скулить, неуклюже переваливаясь туда-сюда, – искал мать. (2)Тогда хозяин сажал его себе на колени и совал в ротик соску с молоком.

(3)Да и что оставалось делать месячному щенку, если он ничего ещё не понимал в жизни ровным счётом, а матери всё нет, несмотря ни на какие жалобы. (4)Вот он и пытался задавать грустные концерты. (5)Хотя, впрочем, засыпал на руках хозяина в объятиях с бутылочкой молока.

(6)Но на четвёртый день малыш уже стал привыкать к теплоте рук человека. (7)Щенки очень быстро начинают отзываться на ласку. (8)Имени своего он ещё не знал, но через неделю точно установил, что он – Бим.

(9)Он уже любил, когда хозяин с ним разговаривал, но понимал пока всего лишь два слова: «Бим» и «нельзя». (10)И всё же очень, очень интересно наблюдать, как свисают на лоб белые волосы, шевелятся добрые губы и как прикасаются к шёрстке тёплые, ласковые пальцы. (11)Зато Бим уже абсолютно точно умел определить – весёлый сейчас хозяин или грустный, ругает он или хвалит, зовёт или прогоняет.

(12)Так они и жили вдвоём в одной комнате. (13)Бим рос крепышом. (14)Очень скоро он узнал, что хозяина зовут «Иван Иваныч». (15)Умный щенок, сообразительный.

(16)Глаза Ивана Иваныча, интонация, жесты, чёткие слова-приказы и слова ласки были руководством в собачьей жизни. (17)Бим постепенно стал даже угадывать некоторые намерения друга. (18)Вот, например, стоит он перед окном и смотрит, смотрит вдаль и думает, думает. (19)Тогда Бим садится рядом, и тоже смотрит, и тоже думает. (20)Человек не знает, о чём думает собака, а собака всем видом своим говорит: «Сейчас мой добрый друг сядет за стол, обязательно сядет. (21)Походит немного из угла в угол и сядет, чтобы водить по белому листку палочкой, а та будет чуть-чуть шептать. (22)Это будет долго, потому посижу-ка и я с ним рядом». (23)Затем ткнётся носом в тёплую ладонь. (24)А хозяин скажет:

– Ну, что, Бимка, будем работать, – и правда садится.

(25)А Бим калачиком ложится в ногах или, если сказано «на место», уйдёт на свой лежак в угол. (26)Будет ждать. (27)Будет ждать взгляда, слова, жеста. (28)Впрочем, через некоторое время можно и сойти с места, заниматься круглой костью, разгрызть которую невозможно, но зубы точить – пожалуйста, только не мешай.

(29)Но когда Иван Иваныч закроет лицо ладонями, облокотившись на стол, тогда Бим подходит к нему и кладёт разноухую мордашку на колени. (30)И стоит. (31)Знает, погладит. (32)Знает, другу что-то не так.

(33)Но совсем иначе было на лугу, где оба забывали обо всём. (34)Здесь можно бегать стремглав, резвиться, гоняться за бабочками, барахтаться в траве – всё было позволительно. (35)Однако и здесь после восьми месяцев жизни Бима всё пошло по командам хозяина: «поди-поди!» – можешь играть, «назад!» – очень понятно, «лежать!» – абсолютно ясно, «ап!» – перепрыгивай, «ищи!» – разыскивай кусочки сыра, «рядом!» – иди рядом, но только слева, «ко мне!» – быстро к хозяину, будет кусочек сахара. (36)И много других слов узнал Бим до года. (37)Друзья всё больше и больше понимали друг друга, любили и жили на равных – человек и собака.

(38)Так тёплая дружба и преданность становились счастьем, потому что каждый понимал каждого и каждый не требовал от другого больше того, что он может дать. (39)В этом основа, соль дружбы.

(По Г.Н. Троепольскому*)

* Гавриил Николаевич Троепольский (1905–1995) – известный русский советский писатель, в творчестве которого звучит призыв любить и беречь природу. Самое известное произведение писателя – повесть «Белый Бим Чёрное ухо».